Что сегодня происходит на фронтах спецоперации? Об этом рассказал военный историк и журналист Евгений Норин в комментарии изданию Украина.ру. Его комментарий сопровождается картами
ВСУ очень серьезно страдают от дезертирства. Речь идет уже о 200 тысячах выбывших из-за самовольного оставления части. То есть у противника сформировалась еще одна линия потерь, которая начинает превышать потери убитыми и ранеными. Это приводит к увеличению нагрузки на оставшийся личный состав, что опять же способствует росту потерь от боевых действий.
У Украины серьезный кризис под Покровском. Причем множество кризисов по всему фронту у противника происходит по принципу "хвост вытащил – нос увяз". Они могут остановить наше наступление под Покровском, но тогда у них обвалятся Сумы. А если они закроют и Покровск, и Сумы, то тогда у них обвалятся Купянск и Орехов. Это только так работает.
При этом не похоже, чтобы у противника в тылу пряталась крупная группировка, которая могла бы осуществить нападение на еще один наш "старый регион". Конечно, ВСУ могут попытаться куда-то наступать. Вопрос в том, какие выводы они сделали из прошлых наступлений.
Можно сколько угодно рассказывать, как они организованно вывели войска из-под Суджи, но любой выживший всушник скажет, каким дорогим было это удовольствие. И потом, про Суджу мы знаем только потому, что противник ее занял. А про предыдущие его попытки прорваться в Белгородскую область помнят только те, кто внимательно следит за СВО. Они вообще закончились крахом и позором. Та ударная группировка просто умерла на передней линии обороны.
Тем более, у нас есть преимущество битого. Мы знаем, как готовиться к таким вещам. И шанс на успех такого предприятия крайне сомнителен.
Теоретически ВСУ могли бы пойти в наступление на каком-то из основных участков фронта, но не могу сказать, что у нас есть слабое место, которое можно было бы взять и поковырять. И какую-то оперативную цель для такого действия мне для них придумать трудно. Да, можно предположить, что противник попробует отбросить наши войска под Купянском за Оскол. Но даже если у них что-то получится, это будет тактический успех, для достижения которого будут потрачены слишком большие усилия.
Повторюсь, может быть, у Сырского на этот счет идеи есть, но у меня их нет. Я не вижу у противника какой-то мощной группировки и достойной цели для нее.
Что касается российских войск, то вряд ли у нас где-то выскочит из-под кустов общевойсковая армия, которую мы где-то готовим в тылу и которая начнет неожиданное наступление на новом направлении. Мы воюем тем, что есть. И те, кто есть, действуют достаточно эффективно, чтобы для противника и дальше накапливались негативные тенденции.
Другое дело, что мы не можем предсказать, когда у Украины произойдет надлом. Будет ли это резко или постепенно? В какой момент у нее не будет хватать людей, чтобы удерживать фронт? Это может случиться завтра, через год или через десять лет. То есть пока тут в целом ничего не меняется.
