Россия намерена вернуть больше 18 трлн рублей от бельгийского Euroclear, где заблокирована большая часть российских активов. Такова суть иска, поданного Банком России. В него входит в том числе упущенная выгода России. Почему ЦБ РФ именно сейчас решил подать в суд на незаконные отъем резервов?
Фото: @ Павел Лисицын/РИА Новости
Исковое заявление Банка России к бельгийскому депозитарию Euroclear поступило в Арбитражный суд города Москвы, сообщили ТАСС в пресс-службе суда. Сумма иска составила 18,17 трлн рублей.
Это соответствует 195,5 млрд евро или 229 млрд долларов по официальному курсу на 12 декабря, когда ЦБ объявил об обращении в суд.
Общая сумма замороженных активов РФ в ЕС после начала военной спецоперации составляет примерно 210 млрд евро. Однако сколько именно хранится в бельгийском депозитарии не раскрывается, хотя известно, что там находится большая часть российских активов, то есть как минимум больше половины от 210 млрд евро. Получается, что общая сумма претензий в новом иске в 200–230 млрд евро примерно соответствует этим общей сумме замороженных активов в 210 млрд евро.
По данным пресс-службы ЦБ РФ, сумма иска складывается, исходя из трех факторов: заблокированные российские активы, средства ЦБ и упущенная выгода от этих средств. Там же отметили, что иск ЦБ связан с причинением вреда Euroclear регулятору с помощью незаконных действий.
«Упущенной выгодой считается сумма, которую могла бы получить Россия в лице Центрального банка, используя по своему усмотрению и свободно распоряжаясь этими активами, вкладывая их в различные активы. Как правило, это определяется по безрисковой ставке. В Америке, если о долларах речь идет – это примерно 4%, в евро – это в районе 2–2,5% годовых», – говорит Дмитрий Леснов, заместитель генерального директора по брокерскому бизнесу ФГ «Финам».
«Верховный суд (в Постановлении Пленума от 23.06.2015 № 25) разъяснял, что расчет упущенной выгоды по своей природе часто носит приблизительный характер и оценивается судом по представленным доказательствам в совокупности. Но по Гражданскому кодексу расчет упущенной выгоды может быть привязан и к доходности, которую получил удерживающий или обслуживающий институт от операций с «застрявшей» ликвидностью», – говорит Кирилл Черновол, научный сотрудник лаборатории анализа лучших международных практик Институт Гайдара.
Почему Центробанк подал иск только сейчас, а не четыре года назад? «Потому что история подошла вплотную к тому моменту, когда эти активы могут быть изъяты, и идет достаточно серьезное давление со стороны европейских политиков, чтобы узаконить это решение. Иск подан сейчас как некий элемент угрозы и зеркального ответа», – считает Леснов.
Он уверен, что в российском правовом поле по нему будет положительное решение.
Но самое главное, чтобы это решение было также поддержано еще и международными юридическими структурами, например, Мировым арбитражным судом, тогда это сулит существенные экономические и политические потери для всего европейского блока, говорит Леснов.
Сейчас на Западе сосуществуют три разные линии размышлений о судьбе российских активов. «Первая, брюссельская, заключается в том, что необходимо российские активы в полном виде передать через европейские инфраструктуры на восстановление Украины», – говорит Юлия Хандошко, СЕО европейского брокера Mind Money. То есть ЕК изымает из Euroclear и других европейских институтов российские активы, присваивает их себе и передает в качестве кредита Украине.
Однако категорически против этого Европейский центральный банк, сам Euroclear, где хранятся основные российские замороженные активы, плюс семь стран ЕС. «ЕЦБ жестко возражает, но не из политических или моральных соображений, а из экономических: любые схемы прямой конфискации, по их мнению, бьют по устойчивости евро, повышают долговую нагрузку и подталкивают рост инфляции», – говорит Хандошко.
Если российские активы отдадут третьей стороне, то это снизит доверие к ЕС, и повлечет колоссальный отток капитала из еврозоны, тогда как ЕС и так испытывает достаточно сложный экономический период, говорит Леснов.
Третья точка зрения условно называется американской, «трамповской». Согласно ей, наши активы следует перераспределить через США, причем так, чтобы часть ресурсов оказалась в проектах с американским участием, а часть пошла на восстановление, но под контролем американских компаний, говорит Хандошко.
«Для России наиболее рациональной выглядит позиция ЕЦБ. Поэтому иск к Euroclear — это, по сути, попытка усилить позицию ЕЦБ дополнительными юридическими доводами, чтобы придать больший вес экономическому подходу», – считает Хандошко.
Каковы шансы, что ЦБ получит эти 18 трлн рублей при выигрыше в суде? Россия может получить деньги за счет активов Euroclear, на которые в РФ можно обратить взыскание, говорит Черновол. Получить соразмерную компенсацию можно, если использовать те активы нерезидентов из недружественных стран, в том числе из Европы, которые сейчас заморожены на российских счетах типа «C» (это была ответная мера после блокировки наших активов), отмечает Леснов.
Но исполнение решения суда за пределами РФ на практике упирается в местные процедуры и ограничения (в том числе санкционные), поэтому в «процессуальном» смысле вероятность полного взыскания всей суммы заранее оценить нельзя, но она зависит от доступности и юридической «исполняемости» активов ответчика, и сценарий частичного исполнения обычно выглядит реалистичнее полного, считает Черновол.
Ольга Самофалова, ВЗГЛЯД
Русские обязательно придут за своим
